О картине

Эскиз декорации к опере ""Псковитянка" (сценическое название "Ivan le Terrible") Н.А. Римского-Корсак ова в трех действиях (шести картинах)
Либретто написано на текст одноименной драмы Л.А. Мея.
Париж. Театр Шатле. Антреприза С.П. Дягилева.
Премьера 24 мая 1909 года.
Режиссер A.A. Санин
Дирижер H.H. Черепнин
Хормейстер У.И. Авранек
В оформлении спектакля вместе с Н.K. Рерихом участвовал Л.Я. Головин.
По эскизу Н.K. Рериха "Шатер Грозного" декорацию исполнил Б.И. Анисфельд.
Исполнители главных партий: Иван Грозный - Ф.И. Шаляпин, Ольга - Л.Я. Липковская, Туча - В.П. Дамаев, Токмаков - В.И. Касторский, Матута - A.M. Давыдов.

Рерих Н.К. Венок Дягилеву / Держава Света. Священный Дозор. Рига: Виеда, 1992.
Прошло 500 представлений "Князя Игоря", прошли "Псковитянка" и "Китеж". Расцвела "Весна Священная". В 1920 году мы возобновили в Лондоне "Князя Игоря", когда Дягилев пригласил меня из Швеции. В последний раз я встретил его в Париже в 1923 году. Вспоминаю это последнее свидание с чувством особого мира и дружбы. Можно было во многом спорить с Дягилевым, но никогда это не переходило на личную почву. Конечно, вопросы искусства в его жизненном проявлении всегда вызывают такие многообразные суждения. Но в этих обменах мнений о деле не вспоминаются никакие личные выпады. Чувствовалась только большая положительная работа созданий нового выражения искусства.
Дягилев был чужд спячке жизни: с детства будучи очень одаренным музыкантом, он признал истинный путь искусства. Это не был поверхностный модернизм. Он не был условным "носителем зеленой гвоздики", но был искренним рыцарем эволюции и красоты.
Журнал Лиги Композиторов, Нью-Йорк. 1930 г.

Рерих Н.К. Дягилев / Листы дневника. Том 2. М.: МЦР, 1995.
Следующая встреча наша была на почве театра в 1906 году. "Половецкий стан" (тот, который в Третьяковке), а затем "Псковитянка" (Шатер Грозного), "Игорь" и в 1913 году - "Весна Священная". Уже в Лондон в 1920 году Дягилев прислал мне телеграмму - привет о пятисотенном представлении "Половецкого стана". Не знаю, где находится мой занавес к Китежу - он был принят превосходно.
1937 г.

Рерих Н.К. Театр / Из литературного наследия. М., 1974.
Театр, волшебный фонарь и калейдоскоп были самыми ранними занятиями. Для театра в магазине Дойникова покупались для вырезывания готовые пьесы: "Руслан и Людмила", "Жизнь за Царя", "Конек Горбунок"... Но эти установленные формы, конечно, не удовлетворяли, и сразу являлись идеи не только усовершенствова ть постановку этих пьес, но и поставить что-либо свое. Так была поставлена "Ундина" на сюжет Шиллера, затем "Аида", "Айвенго". Главною задачею этих постановок было освещение посредством разноцветных бумаг. Иногда в театре случались пожары, в которых погибали декорации. Кроме постановок на готовые сюжеты, были попытки сочинять свои пьесы преимущественно исторического содержания. С таким театральным опытом начались с восьмилетнего возраста и школьные годы. В течение гимназических лет несколько раз участвовал в пьесах Островского и Гоголя. Тогда же рисовались и программы, как сейчас помню, с портретом Гоголя. Программы хранились в архивах гимназии Мая, а где они теперь, кто знает? Таким образом, когда барон Дризен в 1905 году заговорил о театре, то почва к этому была совершенно готова. Из первых постановок - "Три Мага" (эскиз к ним - в Бахрушинском музее, но, к сожалению, при наклейке уже в музее были стерты все пастельные верхние слои, в чем я убедился в 1926 году, будучи в Москве), "Валькирия" и "Кн[язь] Игорь". (...)
Из русских опер, кроме "Князя Игоря", были эскизы к "Садко", "Царю Салтану" (Ковент Гарден), "Псковитянке" (Дягилев) и три постановки к "Снегурочке". (...) В театральных работах так же, как и в монументальных стенописях, для меня было всегда нечто особо увлекательное.
1937 г.

Рерих Н.К. Театр / Листы дневника. Том 3. М.: МЦР, 1996.
К участию в театре потянул Дягилев. "Половецкий Стан" в 1906 году в Париже дал отличные отзывы. Помню, как сильно написал Жак Бенар. Затем произошел "Шатер Грозного" для "Псковитянки" и "Сеча при Керженце" - для симфонической картины "Китеж"...

Рерих Н.К. Русь (04.07.1945) / Листы дневника. Том 2. М.: МЦР, 1995.
Недавно Качалов вдохновенно читал никитинскую "Русь", и вспомнились давние школьные годы, когда рвалось сердце послужить Руси. Иногда жаль, что "Александр Невский", "Ярослав" - в Индоре, а не в Москве. Почему "Новая Земля" (Новугородца) в Тери-Гарвал? Зачем "Борис и Глеб" - в Калифорнии, "Псковитянка" - в Буэнос-Айресе, "Сергий" - в Праге, "Земля Славянская" в Белграде, "Древняя Русь" - в Загребе, "Ростов Великий" - в Африке?.. Много где! Но ведь это все вестники, добрые гонцы. Так уж видно и повелось посылать "Гонцов". Не забыт и завет Толстого моему первому "Гонцу": "Пусть выше руль держит, тогда доплывет". Вот, как умели, так и держали весло во славу Родины. (...)
В дальних снежных Гималаях радуемся, что именно великая Русь победоносна и прежде всего мыслит о торжестве науки, о творчестве, - о связи общечеловеческо й. Велико светлое будущее!
4 июля 1945 г.

Рерих Н.К. Грабарь (28.04.1947)/ Листы дневника. Том 3. М.: МЦР, 1996.
Не встречаешь ли Марию Александровну Шапошникову - прекрасную певицу? Если знаешь ее, скажи, что мы очень любим слушать ее пенье. Голос ее в Гималаях отлично звучит, и репертуар всегда серьезный. Мы ведь оперетки и джаз не жалуем. А теперь по всем волнам так часто завывает какофония. Редко дают "Псковитянку", а мы любим хор "Осудари псковичи". Любим и сечу при Керженце. Отчего-то не дают арию Шакловитого из "Хованщины"? Да и Прокофьев и Шостакович нечасто слышны. Чайковский - очень часто. Даже ежедневный сигнал из Дели - полонез из "Евгения Онегина".
28 апреля 1947 г.