0#Описание картины Николая Рериха: Держатель чаши. Монголия 1937 г. —
Музей Арт-Рисунок06.11.2013 07:06
О картине
Рерих Н.К. Алтай-Гималаи, X. Алтай (1926). "Курумчинские кузнецы" - странные, непонятные народы, которые не только прошли, но и жили в пределах Алтая и Забайкалья. Общепринятые деления на гуннов, аланов, готов - разбиваются на множество необъясненных подразделений. Настолько все неизвестно, что монеты с определенными датами иногда попадают в совершенно несоответственные времени установленных периодов. Оленьи камни, керексуры, каменные бабы, стены безымянных городов хотя и описаны и сосчитаны, но пути народов еще не выявлены. Как замечательны ткани из последних гуннских могил, которые дополнили знаменитые сибирские древности.
Рерих Н.К. Алтай-Гималаи, XI. Монголия (1926-1927). Едем на моторах через мелкие реки по весеннему бездорожью. Именно по десять поломок в день. Если проехать семьдесят миль, то уже день счастливый, а то и двенадцать миль не сделать. Много керексуров (старых могил), курганы - следы великого переселения. Замечательная каменная баба - здесь, говорят, жил знаменитый разбойник, а теперь он превратился в хранителя пути. Путники мажут жиром губы изваяния, чтобы испросить милость. Наш Кончок требует у изваяния хорошего пути для нас.
Рерих Н.К. Сердце Азии / Цветы Мории. Пути благословения. Сердце Азии. Рига: Виеда, 1992. ...Должен сказать, что за все время пребывания в Монголии со стороны собственно-монголов мы видели много хорошего. Кроме многого другого, меня приятно поразило серьезное отношение к памятникам монгольской старины, желание сохранить эти памятники у себя и исследовать их строго научно. Замечательное открытие экспедиции Козлова на монгольской территории дало новую страницу сибирских древностей. Те же животно-образные сюжеты, которые мы знали лишь в металлических изделиях, были найдены в тканях и других материалах. Территория Монголии хранит огромное количество курганов, керексуров, оленьих камней и каменных баб. Все это ждет дальнейшего исследования. (...) Район Монголии и Центральной Гоби ожидает исследователей и археологов. Конечно, открытия экспедиции Андрюса и последние, судя по газетам, экспедиции Свен Гедина дали прекрасные результаты, но область так обширна, что не одна и не две, а множество экспедиций с трудом покроют ее. По пути мы встретили прекрасные образцы оленьих камней, высоких менгирообразных гранитных и песчаниковых глыб, иногда орнаментированных. Также мы встретили ряд нераскопанных курганов большой величины и очень заботливого устройства. Курганы были по основанию окружены систематичным рядом камней; на вершине также были камни. Около кургана, образуя как бы второй ряд, виднелись небольшие каменные возвышения. Особенно интересны были каменные бабы, совершенно того же характера, как каменные бабы южнорусских степей. В одном случае от каменной бабы в восточном направлении шла длинная аллея продолговатых камней на расстоянии около километра. Мы заметили, что изваяние до сих пор мажется жиром, и услышали легенду, что это могущественный разбойник, после смерти обратившийся в покровителя области. Наш тибетец Канчок, данный нам тибетским представителем в Урге для сопровождения, обратился к покровителю области с длинным молением, требуя для нас счастливого пути. В заключение он бросил горсть зерен изваянию. Проведите линию от южнорусских степей и от Северного Кавказа через степные области на Семипалатинск, Алтай, Монголию и оттуда поверните ее к югу, чтобы не ошибиться в главной артерии движения народов.
Рерих Н.К. Безымянное / Нерушимое. Рига: Виеда, 1991. Сколько бы ни упоминать о восхищении и удивлении перед безымянным творчеством, раскинутым по всему лицу земли, все же каждый раз восхитишься, видя новые примеры. Когда на опасных горных перевалах вы находите гигантские изображения на скалах, кем-то трудолюбиво высеченные, каждый раз в вас проникает уважение к такому стихийно образованному творчеству. И в монгольских пустынях вас всегда остановит это безымянное творчество, так трудно понятное теперь. Сколько рассуждений вызывали так называемые "каменные бабы". Еще не так давно им пытались приписывать чуть ли не портретно монументальное напоминание о погребенных. Основа к тому заключалась в исторических деталях костюма. Конечно, заставляла подумать о происхождении своем чаша, часто находившаяся в левой руке изваяния. Иногда чаша процветалась огнем. Такое изображение имелось на моей картине "Стражи пустыни". Во всяком случае, пламенеющая чаша уже не вязалась с представлением о погребальной потребности. В этой подробности уже заключалось напоминание о каком-то культе. Тем более обращала на себя внимание чаша, что повторялась она в изваяниях многократно и всегда, как-то ритуально установлено. К тому же пониманию о каком-то ритуале, о каком-то культе, направили наше внимание и бронзовые маленькие фигурки, принесенные нам монголами. Одна из них приобретена и находится в собрании Юрия, за другую такую же монголы просили чрезмерно большую цену и ее не пришлось достать. И на том и на другом изображении над головою имеется кольцо, показывающее, что оно было, вероятно, носимо на груди. Полированность от употребления показывает как долговременность, так и постоянное ношение. А главный интерес заключался в той самой чаше, которая так привлекала внимание на изображениях "каменных баб". Несомненно, мы имеем дело с каким-то культом, притом очень старым. Пламенеющая чаша напоминает о так многом, что было бы неосторожно сразу предложить какие-то решения. Во всяком случае, этот вопрос необыкновенно интересен. (...) Вы особенно ясно чувствуете, что такие творения вызваны какою-то глубокою потребностью. Труд, на них положенный, был священным трудом. Кому-то, для нас неизвестному, требовалось потратить свои силы и время, чтобы, в самых неудобных иногда условиях, оставить анонимный памятник в назидание каким-то неведомым путникам. Всегда увлекательна неистощимость познавания, прикоснувшегося к большой древности. Встречаемся с такими особыми психологиями, с такими чуждыми нашей современности потребностями, что каждый добросовестный исследователь почувствует особенную радость об этой неистощимости. (...) Этим безымянным трудам принесем цветок, который почтит их внутренний смысл.
Комментарии
Рерих Н.К. Алтай-Гималаи, X. Алтай (1926).
"Курумчинские кузнецы" - странные, непонятные народы, которые не только прошли, но и жили в пределах Алтая и Забайкалья. Общепринятые деления на гуннов, аланов, готов - разбиваются на множество необъясненных подразделений. Настолько все неизвестно, что монеты с определенными датами иногда попадают в совершенно несоответственн ые времени установленных периодов. Оленьи камни, керексуры, каменные бабы, стены безымянных городов хотя и описаны и сосчитаны, но пути народов еще не выявлены. Как замечательны ткани из последних гуннских могил, которые дополнили знаменитые сибирские древности.
Рерих Н.К. Алтай-Гималаи, XI. Монголия (1926-1927).
Едем на моторах через мелкие реки по весеннему бездорожью. Именно по десять поломок в день. Если проехать семьдесят миль, то уже день счастливый, а то и двенадцать миль не сделать. Много керексуров (старых могил), курганы - следы великого переселения. Замечательная каменная баба - здесь, говорят, жил знаменитый разбойник, а теперь он превратился в хранителя пути. Путники мажут жиром губы изваяния, чтобы испросить милость. Наш Кончок требует у изваяния хорошего пути для нас.
Рерих Н.К. Сердце Азии / Цветы Мории. Пути благословения. Сердце Азии. Рига: Виеда, 1992.
...Должен сказать, что за все время пребывания в Монголии со стороны собственно-монг олов мы видели много хорошего. Кроме многого другого, меня приятно поразило серьезное отношение к памятникам монгольской старины, желание сохранить эти памятники у себя и исследовать их строго научно.
Замечательное открытие экспедиции Козлова на монгольской территории дало новую страницу сибирских древностей. Те же животно-образны е сюжеты, которые мы знали лишь в металлических изделиях, были найдены в тканях и других материалах. Территория Монголии хранит огромное количество курганов, керексуров, оленьих камней и каменных баб. Все это ждет дальнейшего исследования. (...)
Район Монголии и Центральной Гоби ожидает исследователей и археологов. Конечно, открытия экспедиции Андрюса и последние, судя по газетам, экспедиции Свен Гедина дали прекрасные результаты, но область так обширна, что не одна и не две, а множество экспедиций с трудом покроют ее. По пути мы встретили прекрасные образцы оленьих камней, высоких менгирообразных гранитных и песчаниковых глыб, иногда орнаментированн ых. Также мы встретили ряд нераскопанных курганов большой величины и очень заботливого устройства. Курганы были по основанию окружены систематичным рядом камней; на вершине также были камни. Около кургана, образуя как бы второй ряд, виднелись небольшие каменные возвышения. Особенно интересны были каменные бабы, совершенно того же характера, как каменные бабы южнорусских степей. В одном случае от каменной бабы в восточном направлении шла длинная аллея продолговатых камней на расстоянии около километра. Мы заметили, что изваяние до сих пор мажется жиром, и услышали легенду, что это могущественный разбойник, после смерти обратившийся в покровителя области. Наш тибетец Канчок, данный нам тибетским представителем в Урге для сопровождения, обратился к покровителю области с длинным молением, требуя для нас счастливого пути. В заключение он бросил горсть зерен изваянию.
Проведите линию от южнорусских степей и от Северного Кавказа через степные области на Семипалатинск, Алтай, Монголию и оттуда поверните ее к югу, чтобы не ошибиться в главной артерии движения народов.
Рерих Н.К. Безымянное / Нерушимое. Рига: Виеда, 1991.
Сколько бы ни упоминать о восхищении и удивлении перед безымянным творчеством, раскинутым по всему лицу земли, все же каждый раз восхитишься, видя новые примеры.
Когда на опасных горных перевалах вы находите гигантские изображения на скалах, кем-то трудолюбиво высеченные, каждый раз в вас проникает уважение к такому стихийно образованному творчеству.
И в монгольских пустынях вас всегда остановит это безымянное творчество, так трудно понятное теперь. Сколько рассуждений вызывали так называемые "каменные бабы". Еще не так давно им пытались приписывать чуть ли не портретно монументальное напоминание о погребенных. Основа к тому заключалась в исторических деталях костюма. Конечно, заставляла подумать о происхождении своем чаша, часто находившаяся в левой руке изваяния. Иногда чаша процветалась огнем. Такое изображение имелось на моей картине "Стражи пустыни".
Во всяком случае, пламенеющая чаша уже не вязалась с представлением о погребальной потребности. В этой подробности уже заключалось напоминание о каком-то культе. Тем более обращала на себя внимание чаша, что повторялась она в изваяниях многократно и всегда, как-то ритуально установлено.
К тому же пониманию о каком-то ритуале, о каком-то культе, направили наше внимание и бронзовые маленькие фигурки, принесенные нам монголами. Одна из них приобретена и находится в собрании Юрия, за другую такую же монголы просили чрезмерно большую цену и ее не пришлось достать. И на том и на другом изображении над головою имеется кольцо, показывающее, что оно было, вероятно, носимо на груди. Полированность от употребления показывает как долговременност ь, так и постоянное ношение. А главный интерес заключался в той самой чаше, которая так привлекала внимание на изображениях "каменных баб".
Несомненно, мы имеем дело с каким-то культом, притом очень старым. Пламенеющая чаша напоминает о так многом, что было бы неосторожно сразу предложить какие-то решения. Во всяком случае, этот вопрос необыкновенно интересен. (...)
Вы особенно ясно чувствуете, что такие творения вызваны какою-то глубокою потребностью. Труд, на них положенный, был священным трудом. Кому-то, для нас неизвестному, требовалось потратить свои силы и время, чтобы, в самых неудобных иногда условиях, оставить анонимный памятник в назидание каким-то неведомым путникам.
Всегда увлекательна неистощимость познавания, прикоснувшегося к большой древности. Встречаемся с такими особыми психологиями, с такими чуждыми нашей современности потребностями, что каждый добросовестный исследователь почувствует особенную радость об этой неистощимости. (...)
Этим безымянным трудам принесем цветок, который почтит их внутренний смысл.
12 мая 1935 г. Цаган Куре.