1729 - 1802, Москва
Аргуновы, русские живописцы портретисты. Крепостные графов Шереметевых. Иван Петрович Аргунов учился возможно у двоюродного брата - Фёдора Леонтьевича Аргунова и у Г. К. Гроота. Автор парадных портретов, в которых широко использованы приёмы искусства барокко (посмертные портреты Б. П. и А. П. Шереметевых, 1768, - оба в Музее керамики и Усадьбе Кусково XVIII в.", Москва); один из родоначальников камерного портрета в России (портреты К. А. и X. М. Хрипуновых, 1757, - оба в Останкинском дворце-музее творчества крепостных, Москва).
Рейтинг: 5 / 1 голос
Пожалуйста, оцените эту категорию
Комментарии
Аргунов сам происходил из крестьянской среды, потому главным направлением его творчества можно назвать стремление показать достоинство и красоту человека, вне зависимости от его сословия. Ему случалось писать и знать, и простолюдинов. И везде он находил божью искру в человеке, ту черту, которая делала его прекрасным.
«Портрет неизвестной в русском костюме» изображает крестьянку в традиционном наряде. Но если не знать об этом, или не задумываться, девушка на картине кажется ровней знатным дамам, с таким спокойствием она держится. У неё простое мягкое лицо. Чуть вздернутый нос, нарумяненные щеки, на губах играет легкая улыбка, брови ровные, тонкие, выгибаются дугами.
Волосы аккуратно убраны под расшитый золотом кокошник, в ушах поблескивают серьги, на шее переливаются крупные красные бусы. Белая чистая рубашка с единственной алой бусиной, расшитый сарафан. Она одета так, словно сегодня собирается замуж, или на народные гулянья, где будет все село.
Одно время считалось, что девушка — артистка какого-то театра, одетая в театральный костюм. Однако никакой костюм не воссоздается столь скрупулезно, и ни у одной артистки не будет такого спокойного и простого лица. Скорее сарафан был вынут из старого бабушкиного сундука (может быть, та выходила в нем замуж), а бусы достались ещё от прабабушки.
Глазами девушки с портрета смотрит на зрителя прошлое. Смотрят игра на Ивана Купалу, клятвы под священными ивами. Обладательница их вполне могла ходить в хороводах первой и петь песни тягучие, как мед. Могла ставить плошку с молоком домовому, расчесывать волос детям, жать и сеять. В ней словно воплотился дух старого быта, времен замшелых и древних.
И, несомненно, она красива, и не уступит ни одной дворянке ни в чувстве собственного достоинства, ни в обворожительнос ти улыбки.