05.09.1774, Грайфсвальд - 07.05.1840, Дрезден
Фридрих Каспар Давид (Friedrich), немецкий живописец. Пейзажист. Представитель романтизма. В 1794-98 учился в АХ в Копенгагене. С 1798 работал в Дрездене, где с 1816 преподавал в АХ.
Рейтинг: 5 / 1 голос
Пожалуйста, оцените эту категорию
Комментарии
Фридрих – известный немецкий художник, приверженец романтизма. Как и другие последователи этого течения, он считал, что весь мир заключен в человеке, что нет ничего ценнее человека и его личности, и что эмоции ценны.
Его картины, как и картины других приверженцев романтизма, всегда полны очень светлыми, очень чистыми цветами и порой отражают действительност ь чуть преувеличенно. Преувеличенно светлой или яркой, например. У каждой картины есть свой центральный образ, вокруг которого она сосредоточенна или центральная линия, на которую она опирается – корабль, маяк, линия горизонта, отражение солнца в море.
«Лебеди в камышах» — не исключение. При первом взгляде на неё внимание неизбежно притягивают лебеди — один тянется к другому, который, напротив, откидывает шею назад, глядя немного насмешливо, немного свысока. Они сидят в камышах, устроившись, очевидно, на ночлег, шеи их горделиво изогнуты, глаза внимательны и черны.
Пышные белые перья на крыльях отбрасывают желтые тени, сами птицы как живые, готовые, кажется, в любое мгновение зашевелится, зашуршать, устраиваясь поудобнее. Под лебедями и темными, почти черными, камышами – пруд.
Темная глубокая вода, в которой вряд ли кому-нибудь придет в голову купаться, небольшие красные цветы тянуться к солнцу на самом берегу. А над ними – небо, которому уделено немало внимания. Оно яркое, светлое, полное лазури и желтых отсветов, оно похоже на воду и готово, кажется, расплескаться. На фоне черных камышей оно кажется сияющим, невыносимо контрастным, и картина будто оказывается разделена на две половины.
Одна половина – небо. Другая – пруд и лебеди. Происходит противопоставле ние земного и обычного, прекрасного и знакомого, небесному – сияющему, вызывающему восторг, неземному и дивному.
И, словно соглашаясь с самим собой, объединяя две половины в одну картину, художник заключает, что они – одно целое и невозможны друг без друга.