Иогансон Борис Владимирович
- Просмотров: 27577
Рейтинг: 5 / 5
Иогансон Борис Владимирович, живописец
Иогансон Борис Владимирович (1893-1973), советский живописец. Народный художник СССР (1943), действительный член Академии художеств СССР (1947), Герой Социалистического Труда (1968). Вице-президент (с 1953), президент (1958-62) Академии художеств СССР. 1-й секретарь правления Союза художников СССР (1965-68). Учился в МУЖВЗ (1912-18) у Н. А. Касаткина, С. В. Малютина, К. А. Коровина. Преподавал в ЛИЖСА (1937-61), МХИ (с 1964). Член АХРР (с 1922) Жанровые произведения Иогансона конца 20-х гг., ясные по композиции и яркие по цвету, отличаются конкретностью социальных характеристик, передают черты новой, советской действительности ["Рабфак идёт" ("Вузовцы"), 1928, Киевский музей русского искусства]. В 30-х гг. Иогансон обращается к историко-революционной тематике ["Допрос коммунистов", 1933; "На старом уральском заводе" ("Урал демидовский"), 1937, Государственная премия СССР, 1941, - оба в ГТГ]: тщательно разработанная композиция этих картин, основанная на контрастных противопоставлениях персонажей, эмоциональная живописная манера, сочетающая колористическое единство с богатством цветовых оттенков, подчинены задаче воплощения пафоса революционной борьбы. В 1950 Иогансон с соавторами написал картину "Выступление В. И. Ленина на Третьем съезде комсомола" (ГТГ; Государственная премия СССР, 1951). Работал также в области портрета ("Д. В. Зеркалова", 1947, ГТГ), книжной иллюстрации ("Бруски" Ф. И. Панфёрова, издание 1934; "Мать" М. Горького, издание 1938).
Лит.: [Н. Соколова], Б. В. Иогансон. [Альбом, М., 1969]; О. П. Сопоцинский, Б. В. Иогансон, М., 1973.
Комментарии
Мысли об этой картине терзали художника несколько лет – хотелось найти идеальную композицию, идеальных героев для достижения цели. Цель же была непростой в достижении – Иогансон хотел показать разницу между коммунистами и белыми, непримиримый контраст социальных слоев, желающих разного, видевших разную жизнь и питающих абсолютно разные, а подчас и противоположные надежды.
Первым толчком был увиденный в театре, где художник одно время работал бутафором, спектакль. В памяти от него не осталось ничего, кроме девушки в полушубке, которую допрашивали какие-то совсем не запомнившиеся враги.
Второй толчок был позже, в музее, где была показана картина, на которой белые допрашивали коммуниста. После этого в голове у Иогансона щелкнуло, всплыла девушка в полушубке, и композиционный замысел был готов. Вначале, впрочем, эскизы были перенасыщены деталями. Слишком страдальческими казались на них коммунисты – избитые, связанные, слишком смазанными белые, слишком изобильна на мелочи была обстановка.
Вторая партия была лучше – обстановка выцвела, коммунисты стали строже, избавившись от навязчивого ореола мученичества, однако белые оставались размытыми и невнятными.
Только с третьей попытки Иогансон, наконец, нашарил то, что его удовлетворила.
В избе зажиточного крестьянина – кулака – среди ковров, предметов роскоши, белые допрашивают пойманных коммунистов. Те стоят посреди комнаты, как бы выдвигаясь из немного смазанного фона.
Мужчина стоит, слегка подняв подбородок, выражая всем видом презрение и готовность умереть. Руки у него за спиной, скорее всего связаны, но по позе его этого не понять. Девушка рядом с ним стоит похоже. У неё крестьянское лицо, грузная фигура, но это не имеет никакого значения – с тем же пренебрежением она смотрит на допрашивающих.
Белые изображены более отталкивающими. Офицер в дорогом кресле – расплывшийся, со складчатой шеей, адъютанту на все плевать, он смотрит в бумаги, а казак, есаул со стеком, кажется, едва сдерживается, чтобы не ударить пленных по лицам. Контраст получается понятный интуитивно, очевидный и резкий.